Архитектура и вино: 7 лучших проектов

Винотеки вчера и сегодня

Еще 10 лет назад понятие винотеки было для потребителей в новинку. Люди привыкали к смешанному формату то ли магазина, где продают вино по бутылкам, то ли бара, где можно присесть и выпить бокальчик. Но к середине 2010-х этот гибрид ритейла и HoReCa быстро распространился в крупных городах. Тогда сформировался дружелюбный, уютный и понятный стиль оформления винотек: деревянные бочки и ящики, крафтовая бумага, меловые доски, оттенки бордового, приглушенный свет. Сейчас такой интерьер стал «типовым» и вряд ли может помочь винотеке стать узнаваемой среди множества себе подобных.

Но винная мода не стоит на месте, разобравшись с классическими регионами и сортами, поклонники вина стали искать, чем себя удивить. Так несколько лет назад сформировался тренд на натуральные, органические, биодинамические вина и гаражное виноделие. Яркие, необычные и часто просто сумасшедшие вкусы вина повлияли как на оформление винных этикеток, так и на дизайн-решение пространств, где их можно выпить и приобрести — в мир вина пришли стили эклектики и панка. Палитра расширилась. Что дальше?

Фото: dezeen.com

На повестке дня — миксование визуальных культур и гибридные форматы: винотека и ресторан, винотека и булочная, винотека и гастробутик. Гибридные форматы сами по себе привлекают больше аудитории за счет сочетания разных категорий товаров, но успех также зависит от оригинальности концепции, нейминга и оформления

Удачным примером такого сочетания является яркая и ироничная винотека Wine&Eggs («Вино и яйца») в Лос Анджелесе, объединяющая в себе винный магазин и продуктовую лавку.
Мы решили рассмотреть примеры винотек из разных стран мира и обратить внимание на то, как они предлагают продукт, работают с локацией и интерьером, общаются с покупателями.

Классический

Классическую архитектуру определяют строгость и четкость линий, геометричность форм, сдержанность в оформлении экстерьера. Классический стиль сохраняет актуальность во все времена, за что его часто выбирают владельцы загородных коттеджей. Традиционная классика – это всегда изысканный вкус, солидность и респектабельность. Дом проектируется и оформляется по принципу симметрии, в планировке и дизайне экстерьера могут использоваться колонны, лепные карнизы, портики и эркеры. Материалы в строительстве дома, отделке и дизайне интерьера выбирают в основном натуральные и дорогие: древесина высокого качества, мрамор, природный камень, натуральная черепица. Интерьеры загородных домов в стиле благородной классики изящно сочетают в дизайне строгую симметрию и богатую роскошь в оформлении.

Хадид и Фостер

После того как две #винодельни Риохи обновили свой образ с помощью ведущих архитекторов мира, хозяйство López de Heredia Viña Tondonia в 2006 году решило примкнуть к «архитектурному маршруту» и пригласило Заху Хадид, легенду и первую женщину-архитектора, получившую Притцкеровскую премию, чьи футуристичного вида проекты до сих пор кажутся приветом из будущего. Проект Захи не так масштабен, как предыдущие, но тоже заслуживает того, чтобы специально посетить винодельню: она спроектировала дегустационный павильон, и характерные для ее стиля сложные изгибы и необычная геометрия складываются здесь в хорошо читаемый образ декантера.

Здесь же в Риохе стоит Bodegas Portia, первая из виноделен от крупнейшего мирового бюро Foster + Partners, наверно, лучше всего известного лондонским небоскребом-корнишоном. Первая, потому что потом сэр Норман Фостер построил еще несколько. Когда он впервые приступил к работе, сразу признался, что ничего, буквально ничего не смыслит в производстве вина, но это еще не причина, чтобы не ответить на вызов. Разобравшись, он узнал, что основные этапы создания вина – это брожение, выдержка в бочках и выдержка в бутылках. Не ища сложных путей и образов, он придумал здание-трилистник, где все это самым наглядным образом разделено. Получилось удобно и показательно: из центрального застекленного объема можно обозреть все стадии виноделия, что всегда нравится туристам.

Однажды озадачившись темой, сэр Фостер втянулся и в 2015 спроектировал новое здание для Château Margauxв Бордо (отдельное строение для производства белых вин), деликатно вписав его в охраняемый ЮНЕСКО ландшафт, а теперь проектирует винодельню-купол Le Dôme в Сент-Эмильоне.

Bodegas Portia. Фото: facebook@BodegasPortia

Château Margaux Château Margaux

Bodegas Portia. Фото: facebook@BodegasPortia

Château Mouton Rothschild, Pauillac (Шато Мутон Ротшильд, Пойяк)

Шато Мутон Ротшильд – единственное Гран Крю Классе 1855 года (по случаю всё той же Всемирной Выставке в Париже), которое до сих пор находится во владении одной семьи.

С этим Шато связаны одни из самых значимых событий в истории региона Бордо.

В 1853 году Натаниэль де Ротшильд (Nathaniel de Rothschild), из влиятельной в сфере финансов семьи Ротшильд, приобрёл Шато Бран-Мутон (Château Brane-Mouton). И уже через два года на Всемирной Выставке в Париже Шато Мутон Ротшильд приобретает статус Второго Гран Крю Классе.

Исторический важный перелом произошел в регионе Бордо во времена владения Шато Филиппом де Ротшильд (Philippe de Rothschild). Именно он настоял, чтобы все вина Шато разливались на его территории, что сделало Шато Мутон Ротшильд первым в Бордо, кто отошёл от традиционной практики продавать вина бочками негоциантам («балк», как эта практика называется сейчас). Такое решение стало важным шагом для всей индустрии вина, т.к. розлив вина на месте производства позволял контролировать качество вина и избежать мошенничества, которое всегда присутствовало на рынке дорогих вин. С тех пор розлив вина самим шато – это распространенная практика, которая не потеряла своей значимости для гарантии качества и происхождения вина.

Барон Филипп де Ротшильд всегда считал, что его вино достойно высшего статуса – Премье Гран Крю Классе, и страстно двигался к этой цели. И в 1973 году, более чем через 100 лет после появления знаменитой и считавшейся неприкасаемой и неизменной классификации 1855 года, Шато Мутон Ротшильд стало единственным, продвинувшимся на высшую ступень классификации. С тех пор на стене погреба Шато Мутон Ротшильд можно прочитать: Premier je suis, second je fus, Mouton ne change (дословно: «Я первый, но был вторым. Мутон не меняется»).

Филипп де Ротшильд уделил особенное внимание этикетке своих вин. Этой истории посвящена целая выставка в музее Шато и отдельная экскурсия

Самая первая этикетка Шато

По заказу барона знаменитый плакатист Жан Карлю (Jean Carlu) создал этикетку для первого вина, полностью произведенного в шато, включая розлив. Эта этикетка украшала вина Шато Мутон Ротшильд до 1945 года.

V – победоносная надпись

В 1945 году барон Филипп де Ротшильд пригласил молодого художника Филиппа Жулиана (Philippe Jullian), чтобы тот создал особую этикетку, для особого года, отмеченного победой во Второй Мировой Войне (этикетка обязательно должна была носить букву V, что означает Victoire, Победа).

Шато и великие художники

С тех пор каждый год по инициативе барона этикетку для вина оформляет знаменитый художник.Среди них числятся даже Сальвадор Дали, чья кисть украсила этикетку в 1958 году, Марк Шагал (1970) и Пабло Пикассо (1973).

Терруар. Виноградник Шато Мутон Ротшильд находится на возвышении в 29 метров над уровнем моря, на каменистых почвах плато Мутон (plateau Mouton). Такое положение обеспечивает благоприятную южную ориентацию виноградников и хороший дренаж почв, благодаря чему теплолюбивый Каберне Совиньон, который занимает большую часть посадок, прекрасно созревает.

Кстати, если обратить внимание на высоту над уровнем моря многих Гран Крю Классе Медока, то можно заметить, что все они находятся на небольшом возвышении, что оказывает ощутимое и положительное влияние на качество вин. Средняя цена

Зависит от года и варьируется от 600 до 3000 евро и выше

Средняя цена. Зависит от года и варьируется от 600 до 3000 евро и выше.

Купаж/выдержка: Каберне Совиньон, Мерло, — Каберне Фран, Пти Вердо в разных пропорциях, выдерживается от 19 до 22 месяцев в новых бочках из французского дуба. Но может продолжать созревать в бутылке более 50 лет.

Купаж вина Шато Мутон Ротшильд состоит из четырёх сортов Бордо:

Каберне Совиньон (который в прошлом иногда составлял 100% купажа);
Мерло, который сегодня добавляется в купаж в большем количестве;
Каберне Фран;
ПтиВердо (может и не входить в купаж, если качество винограда не соответствует требованиям).

Исключительные миллезимы (100/100 от Р. Паркера):1945, 1959, 1982, 1986, 2016.

Изображения:

http://www.pomerol.com/

https://avis-vin.lefigaro.fr/

https://www.ladepeche.fr/article/2013/11/08/1748803-vente-vins-hospices-beaune-5-questions-tout-comprendre.html

https://france3-regions.francetvinfo.fr/bourgogne-franche-comte/cote-d-or/beaune/vente-vins-hospices-beaune-2017-va-t-elle-battre-tous-records-1368901.html

https://www.relaisduvin.com/actu_vins_plus_chers.html

Информация о лучших меллизимах:

https://www.idealwine.com/

Родные пенаты

В России тема «винной архитектуры» совсем молодая, как и само увлечение виноделием. Но тем не менее есть уже несколько примеров, достойных путешествия не только ради дегустаций и открыточных видов на виноградники, но и ради любования особой пластикой хорошей архитектуры, что всегда отдельное удовольствие.

Один из самых успешных проектов – винодельческий комплекс «Гай-Кодзор», расположенный между Анапой и Новороссийском. По проекту московских архитекторов Kleinewelt Architekten здесь построили новый туристический центр, утонченная полупрозрачная конструкция которого не нарушает красоты окружающего ландшафта. Простой прямоугольный объем «растекся» по холму с потрясающим видом на Анапскую долину. Сплошные стены перемежаются с огромными окнами или полупрозрачными элементами из кортеновской стали, а внутри размещен небольшой садик с редкими видами растений. Помимо производственного комплекса, на винодельне есть музейное пространство и культурный центр.

Неподалеку, тоже под Анапой, совсем недавно была завершена винодельня «Сикоры», созданная по проекту француза Матье Брюллона и российских архитекторов: лаконичное двухуровневое здание благодаря максимально возможному использованию натуральных материалов, отделочного камня близких по цвету местной земле пород и большой плоскости остекления очень деликатно вписалось в ландшафт Семигорья.

Самый новый и, наверно, самый выразительный пример современной российской винодельни с хорошей архитектурой – совсем новая Côte Rocheuse («Скалистый берег»), расположенная в селе Варваровка рядом с Анапой, построенная по проекту Александра Балабина, «Северин Проект». Винодельня гравитационного типа с характерным, заметным издалека силуэтом, увенчанным округлым объемом-«галькой», сочетает в себе производство и площадки для дегустации, а для отдыха предусмотрена эксплуатируемая кровля с панорамным видом. Здание уже полностью завершено, ведется отделка внутренних пространств, рассчитанных на туристов. Осенью 2020 здесь произвели первое вино, а первые посетители планируются уже в этом, 2021 году.

Хорошая традиция сочетать вино и искусство, похоже, постепенно приживается и на российской почве, и уже прошлый год, когда романтические маршруты по Бордо и Риохе оказались недоступны для наших путешественников, показал: у нас тоже можно строить неплохой винно-архитектурный тур. И наверняка маршрут будет только расширяться и усложняться.

Винодельческий комплекс «Гай-Кодзор» «Гай-Кодзор»

1/4

Архитектор Александр Балабин:

«В отличие от многих «белых виноделен», созданное нами здание Côte Rocheuse включает в себя пространства для полного цикла создания вина. Все помещения винного хозяйства собраны под одной крышей с ее необычным силуэтом. Строительство новой винодельни совпало с пандемией и вызванным ею ростом внутреннего туризма, поэтому владельцы хозяйства быстро переориентировались и вместо панорамных дегустационных залов наверху теперь будет ресторан с великолепным видом на море, который точно заслуживает поездки».

Об авторе

Марина Юшкевич, историк архитектуры, журналист и преподаватель. В равной мере любит архитектуру и вино, но в первой разбирается пока значительно лучше. После написания этого материала страстно мечтает проехать по «архитектурным» винодельням Краснодарского края, а как откроют границы, то и Риохи, чтобы получить удовольствие от всех своих увлечений разом.

Фото на обложке: Château Les Carmes Haut-Brion.

Материал впервые был опубликован в Simple Wine News №139.

Хадид и Фостер

После того как две винодельни Риохи обновили свой образ с помощью ведущих архитекторов мира, хозяйство López de Heredia Viña Tondonia в 2006 году решило примкнуть к «архитектурному маршруту» и пригласило Заху Хадид, легенду и первую женщину-архитектора, получившую Притцкеровскую премию, чьи футуристичного вида проекты до сих пор кажутся приветом из будущего. Проект Захи не так масштабен, как предыдущие, но тоже заслуживает того, чтобы специально посетить винодельню: она спроектировала дегустационный павильон, и характерные для ее стиля сложные изгибы и необычная геометрия складываются здесь в хорошо читаемый образ декантера.

Здесь же в Риохе стоит Bodegas Portia, первая из виноделен от крупнейшего мирового бюро Foster + Partners, наверно, лучше всего известного лондонским небоскребом-корнишоном. Первая, потому что потом сэр Норман Фостер построил еще несколько. Когда он впервые приступил к работе, сразу признался, что ничего, буквально ничего не смыслит в производстве вина, но это еще не причина, чтобы не ответить на вызов. Разобравшись, он узнал, что основные этапы создания вина – это брожение, выдержка в бочках и выдержка в бутылках. Не ища сложных путей и образов, он придумал здание-трилистник, где все это самым наглядным образом разделено. Получилось удобно и показательно: из центрального застекленного объема можно обозреть все стадии виноделия, что всегда нравится туристам.

Однажды озадачившись темой, сэр Фостер втянулся и в 2015 спроектировал новое здание для Château Margaux в Бордо (отдельное строение для производства белых вин), деликатно вписав его в охраняемый ЮНЕСКО ландшафт, а теперь проектирует винодельню-купол Le Dôme в Сент- Эмильоне.

López de Heredia Viña Tondonia Hélène Binet/Zaha Hadid Architects

1/5

Бочка или бутылка?

Еще один вопрос, интересующий многих любителей вина: в чем должен храниться этот напиток — в бутылках или бочках, а быть может, в металлических цистернах?

Большую часть своего красного вина Маркус Шуллер хранит в бочках, объемом от 225 до 2500 литров. Белое — в стальных танках.

Легкие красные вина, например классические Zweigelt или Blaufrankisch, уже через год разливаются по бутылкам. Более алкогольные могут держаться в бочках до 3—5 лет, прежде чем будут разлиты.

Ольга Соколова/Ridus

На протяжении веков деревянная бочка была едва ли не единственной емкостью для длительного хранения вина, так как производство пищевой нержавеющей стали, из которой делаются современные винные танки, было освоено относительно недавно. Однако несмотря на это расставаться с бочками виноделы не спешат.

Дорого, но мило

«Я много писал, рассылал циркуляры, докладные записки, прейскуранты… и вообще истратил много бумаги», — так ученый винодел Воронин определял свою работу. Ситуация, с которой он столкнулся, была, мягко говоря, непростой. Синод не думал о качестве вин, не искал «честных виноделов», которые не имели прямых выходов на Синод и епархии. Открытого рынка церковных вин не существовало. Не было ни торговых посредников, ни синодальной конторы, заведующей покупкой и проверкой вин на качество.

Воронину при помощи Горчакова пришлось самому наводить контакты с Синодом и с епархиальными администрациями. Это было непросто. У святых отцов уже существовали свои поставщики, виноделы или негоцианты, пусть и продавали они напитки сомнительного качества, но на местах никто особо не жаловался, а разрывать давно налаженные связи не хотелось, да и к чему менять шило на мыло. К счастью для Воронина, так думали не все. В южнорусских губерниях имя Горчакова знали хорошо. В свое время светлейший успел провести пару лет на должности вице-губернатора Киева. Вероятно, поэтому первой заключившей договор с «Архадерессе» на поставку церковных вин была дружественная ему Киевская епархия. За ней потянулись Херсонская, Тульская, Санкт-Петербургская, Московская. Воронин не останавливался на достигнутом. Он просил о личных встречах с архиепископами, слал докладные записки управляющим епархий, лично приезжал к ним на переговоры, сулил хорошие скидки, рассылал письма и прейскуранты в синодальные конторы и настоятелям храмов. И в каждом обращении расхваливал продукцию.

В Российской Национальной библиотеке сохранилось любопытное обращение за подписью Воронина — в нем ученый винодел выражает желание помочь уездным земским управам «по приобретению чистого виноградного вина для пользования больных в земских больницах». Значит, церковные напитки Горчакова считались тогда уже чуть ли не лекарственным препаратом. И, вероятно, некоторые больницы их действительно закупали для профилактических нужд.

Первая страница обращения Леонтия Воронина в уездные земские управы. 1903 год. РНБ

Для всех условия продажи были одинаковыми. Епархия или земская управа заказывали напитки в количестве не менее одного ведра (то есть 4 ящика по 4 бутылки в каждом) и платили задаток — одну четверть от стоимости ведра. Остальную сумму переводили в компанию «Архадерессе» наложенным платежом по получении посылки. Вина поступали на склады епархиальных свечных заводов, откуда их забирали заказчики — настоятели храмов и церковные старосты.

Качество напитков было высоким — с этим никто не спорил. Но жалобы всё же звучали. Во-первых, многим церковникам не понравился вкус — слишком уж вино было сухим, даже кисловатым. Воронин отреагировал мгновенно. Уже через год в рассылаемых объявлениях и прейскурантах «Архадерессе» значилось: «Сладость вина значительно увеличена», «Вина сего года превосходят прежние сладостью и ароматом». И это была сущая правда.

Игры с шато

Не стоит думать, что подобные пиар-ходы предпринимают в основном молодые или не самые известные хозяйства. И старинные, респектабельные и очень успешные винные дома приглашают современных звезд, не в последнюю очередь, чтобы подчеркнуть: история историей, но и они идут в ногу со временем.

Например, управляющие поместья Château Les Carmes Haut-Brion в бордоском Пессак-Леоньяне, ведущего историю с XVI века, пригласили ироничного и талантливого дизайнера Филиппа Старка, который совместно с архитектором Люком Арсеном-Генри сделал здесь футуристичного вида подземный винный погреб, чья надземная часть похожа то ли на инопланетный корабль, приземлившийся в центре водоема, то ли на перевернутую вверх килем лодку.

Château Les Carmes Haut-Brion Château Les Carmes Haut-Brion

1/3

Игры с шато

Например, управляющие поместья Château Les Carmes Haut-Brion в бордоском Пессак-Леоньяне, ведущего историю с XVI века, пригласили ироничного и талантливого дизайнера Филиппа Старка, который совместно с архитектором Люком Арсеном-Генри сделал здесь футуристичного вида подземный винный погреб, чья надземная часть похожа то ли на инопланетный корабль, приземлившийся в центре водоема, то ли на перевернутую вверх килем лодку.

Château Les Carmes Haut-Brion. Фото: Château Les Carmes Haut-Brion

Château Les Carmes Haut-Brion Château Les Carmes Haut-Brion

Château Les Carmes Haut-Brion. Фото: Château Les Carmes Haut-Brion

Смена руководства

Из-за нескольких неудачных сезонов и плохих продаж около 500 виноделов Луары решили отказаться от эксклюзивных прав на производство. Конец 20 — начало 21 века ознаменовались тем, что многие частные винодельческие компании перешли под руководство корпораций.

В 1988 году французы Жан Бабонно и Кристиан Секкалди приобрели в долине Луары три небольших поместья и местные винодельни. «Маркиз де Гулен» не стал исключением. После сделки с таким известным винопроизводителем компания привлекла инвесторов, и уже в 1997 году 14% акций Vinival были выкуплены. В 1990 году они образовали компанию Vinival, а в 1996 году уже разросшаяся фирма приобрела у Роберта де Гулена бренд «Маркиз де Гулен».

На тот момент это был ведущий производитель вин в долине Луары. В 2003 году объём продаж компании Vinival составил €65 млн. GCF в том же году зафиксировал оборот в €442 млн с чистой прибылью в €5,02 млн. В июле 2004 года виноградники Нанта заинтересовали гиганта рынка виноделия — Les Grands Chais Des France.

Сделка стала взаимовыгодной для обеих компаний: GCF Group стала представлена в долине Луары, приобрела дополнительные каналы для экспорта (Vinival продавала за рубеж 65% своей продукции), а также получила уже наработанные технологии и ресурсы. Компания выкупила Vinival с принадлежащими ей брендами, а также соседнюю Lacheteau, расположенную в провинции Анжу.

В этот период на французское виноделие негативно повлияла популярность вин Нового Света. Для Vinival продажа фактически стала спасением компании. В 2003 году компания зафиксировала убыток в €1,05 млн, и владелец Жан Бабонно подыскивал покупателя.

С этими приобретениями компания Grands Chais de France стала одним из ведущих производителей в регионе Луары, продав 36 млн бутылок под брендами Bleu, Jean Balmont, Boire & Manger и Marquis de Goulaine.

В 2006 году все компании в долине Луары были объединены в дочернее предприятие Lacheteau.

Так вино «Маркиз де Гулен» стала производить компания GCF Group (Les Grands Chais Des France) — крупнейший на сегодняшний день производитель и экспортер вина.

Её продукция в основном направлена на экспорт — около 76% продукции продаётся в 160 странах мира. В настоящее время компания GCF Group имеет годовой объём продаж около 400 млн литров вина и 35 млн литров других спиртных напитков. В числе брендов компании — самое продаваемое французское вино в мире JP Chenet. Соответственно, основная часть заработка тоже поступает из-за границы, в 2012 году прибыль от экспортируемых алкогольных напитков составила €841 млн.

В день все бренды GCF Group выпускают столько бутылок алкоголя, сколько среднее винодельческое хозяйство производит в год. Годовой объём производства составляет 1 млн бутылок.

Владелец корпорации Джозеф Хелфрич придерживается политики семейного бизнеса и рассказывает, что выбирает только качественное сырье, проверенное годами, а также выстраивает доверительные и долгосрочные отношения с производителями винограда.

Всего у Les Grands Chais de France 33 винодельни в разных регионах страны, в общей сложности 1500 гектаров винограда.

В 2017 году оборот этой компании достиг €111 305 800. Поддержка производственного гиганта GCF Group дала толчок для развития «дочке» Lacheteau.

GCF Group заявляет, что поддерживает местных производителей и уникальный продукт, создававшийся на этой территории сотнями лет. Таким образом, компания владеет правами на бренд «Маркиз де Гулен» и его производство, а сырьё получает с виноградников, расположенных вокруг замка.

Цена за одну бутылку в разных странах составляет €8-20. Сегодня «Маркиз де Гулен» выпускает белые, красные и розовые вина.

К примеру, в 2009 году вина европейской пятерки составляли 63,9% от всех мировых продаж вина. В 21 веке серьёзным соперником традиционных вин Старого Света (Франции, Италии, Германии, Испании и Португалии) стали вина Нового Света. Они заняли 23,4% мирового рынка. Конкурентом для них стали вина Аргентины, Чили, Австралии, США, Новой Зеландии и Южной Африки.

Многие независимые виноделы предпочли уйти с рынка или продать свою долю крупным производителям (как поступил маркиз Робер де Гулен). Развитие мирового виноделия повлияло на Францию. Индивидуальные виноделы занимают 25% рынка. В данный момент 75% рынка виноделия во Франции образуют компании вроде GCF Group.

Становление модерна

На становление модерна повлияли несколько факторов:

рост массового машинного производства;
заново открытые для европейцев Япония и Китай;
развитие городов и городской культуры;
новые философские воззрения.

Именно в начале XX века растёт значение индивидуальности, личности человека, а философия Фридриха Ницше ставит под вопрос общепринятые нормы, мораль, этику, общественно-политические отношения. Также происходят важнейшие события в психологии — Зигмунд Фрейд разрабатывает теории психоанализа и сновидений, даря миру осознание сексуальности и, как следствие, ― декаданс.

Модерн берёт начало в Великобритании, куда промышленная революция пришла раньше всего. К середине XIX века многие товары стали производить машинным способом, что сказалось и на их дизайне. Это довольно сильно напугало рефлексирующих художников. Бездушные копии, лишённые тепла человеческого прикосновения, не должны были наводнить мир ― так считал Уильям Моррис, которого можно назвать одним из первых дизайнеров в современном понимании.

Абонемент на выставки движения «Искусства и ремёсла», Уолтер Крейн, 1890 г. Изображение: Wikimedia Commons
Рисунок для обоев, Уильям Моррис, 1862 г. Изображение: Wikimedia Commons
Мебель производства «Искусств и ремесел». Фотография: Britannica

Моррис считал, что противостоять веку машин нужно, вернувшись к ручной работе и производству уникальных вещей. Ему импонировала эстетика Средневековья с её богатыми растительными орнаментами, заполняющими всё пространство. Пик популярности идей Морриса пришёлся на вторую половину XIX века, а основанное им движение «Искусства и ремёсла» в конце XIX века стало первым предвестником модерна. Его последователи стали создавать вещи в собственной обособленной эстетике, уравняв в правах ремесленные изделия и такие утончённые и привилегированные искусства, как живопись, скульптура и архитектура.

Артур Макмердо, обложка для книги «Городские церкви Рена». Изображение: Wikimedia Commons
Артур Макмердо, стул. Фотография: Wikimedia Commons
Плакат, Чарльз Ренни Макинтош. Изображение: Wikimedia Commons
Стул, Чарльз Ренни Макинтош. Фотография: Phillips

Производство тихого вина

Каждый тип тихого вина изготавливают по своей технологии.

Тихие белые вина. Если рассмотреть процесс изготовления недорого напитка, здесь главным, и порой единственным этапом является алкогольная ферментация виноградного сусла после прессования и удаления кожицы винограда. Она завершается после переработки дрожжами всего сахара в алкоголь. А при производстве сладкого вина — может быть остановлена или посредством охлаждения чана для ферментации, или с помощью добавления диоксида серы. Более дорогие белые — могут выдерживаться на осадке или в бочках.
Красные. В их основе тот же принцип, который мы рассмотрели выше. Единственная разница — кожица не отделяется от сусла. Ведь именно кожица винограда придаёт цвет, вкусовые компоненты и терпкость. По завершению ферментации также может следовать выдержка в бочках.
Розовые тихие вина. Здесь возможны два метода:

прямой отжим, когда ягоды подвергаются медленному прессованию, длящемуся несколько часов, за которые сусло успевает лишь слегка окраситься. Цель этого метода — получение деликатных, цветочных и лёгких вин бледного цвета, так называемого «летнего» стиля.
короткая мацерация, при его применении сусло недолго настаивается на мезге (обычно до 24 часов). В результате получают более глубокий, тёмно-розовый цвет, более насыщенный букет, скорее ягодный, чем цветочный, иногда — совсем немного танинов. Стиль такого розового вина называют «винным», а наиболее яркими примерами являются бордосский клэре и Тавель (Tavel) из Долины Роны, у которого даже есть негласный статус «Короля розовых вин».

Отдельно также можно добавить клэре (clairet) и оранжевое вино. Первое — тёмно-розовое, которое производится только в Бордо, а второе — из белых сортов винограда, которое производится, как красное — с применением мацерации, т.е настаивания виноградного сока (сусла) на кожице. Клэре встречается, пожалуй, только в Бордо, и пользуется меньшим спросом, чем классическое розовое, а вот оранжевое вино набирает популярность и экспериментов с ним проводится всё больше.

Петербургское и московское направления

Русский ампир разделился на два направления: московский и петербургский. Это деление являлось не столько территориальным, сколько характеризующимся в зависимости от степени его отхода от классицизма. Наибольшим этот отрыв был у петербургских архитекторов. Наиболее видными его представителями являлись:

Андрей Воронихин.
Андреян Захаров.
Василий Стасов.
Жан Томон.
Карл Росси.

Среди архитекторов Москвы к крупнейшим мастерам рассматриваемого периода относятся:

Осип Бове.
Доменико Жилярди.
Афанасий Григорьев.

Среди скульпторов можно выделить Феодосия Щедрина и Ивана Матроса. В российской архитектуре ампир был ведущим стилем до 1830-40-х годов. Интересно, что его возрождение, хотя и в несколько иных формах, произошло в СССР. Это направление, пришедшееся на 1930-50-е гг. ХХ в., стало называться «сталинским ампиром».

Арены для бочек

Ренцо Пьяно создал винодельню Rocca di Frassinello на тосканском побережье (проект владельцев Castellare di Castellina в Маремме. – Прим. ред.), сохраняя верность индустриальному стилю, но смягчив его увитыми лозами опорами и удивив всех невероятным погребом с бочками, похожим на античные арены. Сходство особенно усиливается, когда здесь дают камерные концерты.

Работают в этом направлении и хозяйства Нового Света. Самый известный пример – сложенная из гранитных габионов винодельня Dominus в Напе (основана знатоком и коллекционером современного искусства Кристианом Муэксом, легендарным управляющим Pétrus в Помроле. – Прим. ред.) от швейцарского дуэта Herzog & de Meuron, знаменитого зданием Эльбской Филармонии в Гамбурге и проектом перестройки Бадаевского завода в Москве. К слову, свой Притцкеровский приз в 2001 году Herzog & de Meuron получили как раз за винодельню.

Rocca di Frassinello Denancé, Michel/Rocca di Frassinello

Margherita Spiluttini/Herzog & de Meuron

Rocca di Frassinello Denancé, Michel/Rocca di Frassinello

Псевдорусский стиль

В архитектуре 19 века наблюдается период увлечения такими небольшими декоративными формами, характерными для XVI века, как крыльцо, шатер, кокошник, кирпичный орнамент. В подобном стиле работают архитекторы Горностаев, Резанов и другие.

В 70-х годах XIX века идеи народников пробуждают в художественных кругах большой интерес к культуре русского народа, к зодчеству крестьян и архитектуре XVI-XVII веков. К одним из самых ярких строений, выполненных в псевдорусском стиле этого периода, относят Терем архитектора Ивана Ропета, находящийся в подмосковном Абрамцеве, и построенную Виктором Гартманом типографию Мамонтова в Москве.

В конце XIX — начале XX века происходит развитие неорусского стиля. Находясь в поисках простоты и монументальности, архитекторы обратились в сторону древнейших памятников Новгорода и Пскова, а также к традициям русского Севера. Этот стиль в Санкт-Петербурге воплотился, главным образом, в постройках церковного назначения, выполненных:

Владимиром Покровским.
Степаном Кричинским.
Андреем Аплаксиным.
Германом Гриммом.

Но в неорусском стиле строились также и дома, например, доходный дом Купермана, возведенный по проекту архитектора Лишневского А. Л. на улице Плуталовой.